— В каком качестве я интересен вам: как главный врач или как ньюсмейкер?

— Нашим читателям — безусловно, как руководитель крупнейшей больницы региона и новый, пока малознакомый человек в областном здравоохранении.

— Так и поступим.

— Вы относите себя к «молодым технократам»?

— К какому поколению себя причисляю я? Не думал об этом, наверное, не считаю необходимым причислять себя к какому-то поколению в соответствии с возрастом. Я врач, в первую очередь руководитель.

— А идейная установка, о которой вы можете сказать, что придерживаетесь ее, всё — в областную больницу?

— Нет, дело не в этом. Главный врач Областной клинической больницы не может думать только про областную больницу. Если посмотреть на количество людей, трудящихся в учреждении, связанных с ним, то видно, что это «градообразующее предприятие» в полном смысле.

С точки зрения здравоохранения больница — огромное учреждение, которое оказывает большую долю медицинской помощи жителям региона. Соответственно всё, что будет вводиться в деятельность минздрава области, актуально для больницы, но приносить пользу не одному учреждению, а всему населению области.

Я имею в виду, что мы раньше других будем понимать, какая врачебная специальность востребована, какое востребовано направление медицинской помощи, какой технологии не хватает для повышения ее качества и доступности. Все эти потребности я уже ощущаю на себе. Причем это превращается в задачи, которые ставятся передо мной не раз в год, а раз в день.

К примеру, мы понимаем, что в регионе востребованы неврологи и онкогинекологи, значит, нужно восполнить их недостаток. Сейчас у нас физически не хватает врачей.

— То есть проблема кадрового дефицита стоит остро и для областной больницы?

— В Калининградской области в целом это выражено максимально. Впервые, будучи врачом с двадцатилетней историей, я почувствовал дефицит такого масштаба, когда рядом с тобой просто нет людей, которые могли бы заниматься решением определенных вопросов.

Проекты, которые осуществляет областной минздрав для привлечения специалистов, позволят снять проблему в ближайшей перспективе. На более отдаленную перспективу кадры могут быть подготовлены на базе БФУ им. Канта. Мы заинтересованы в этих специалистах. В 2017 году мы дали несколько гарантийных обязательств, что готовы трудоустроить специалистов, врачей-рентгенологов, потому что эти специалисты действительно нужны. Несколько человек, окончивших ординатуру БФУ им. Канта, трудоустроены в Калининградской областной клинической больнице и успешно работают.

Нужно понимать, что на 100 % больница не может быть укомплектована, наверное, никогда. Даже в самом образцовом медицинском учреждении всегда есть текучесть кадров, потому что профессия врача, медицинского работника вообще — это призвание. Это выбор с большой буквы: всю жизнь находиться в больнице, всю жизнь отдать состраданию другим людям.

Столкнувшись с реалиями, многие понимают, что это не их. Одни быстро принимают решение уйти в другую отрасль. Другие — однажды достигают состояния профессионального выгорания. Это, повторюсь, свойственно не только врачам: и медсестрам, и младшему медицинскому персоналу. На это иногда требуются десятки лет, но факт профессионального выгорания в медицине сегодня доказан и существует.

Эти два фактора не могут не сказаться на работе учреждения. Я каждый день вижу заявления с просьбами перевести куда-то, «прошу принять на работу в другом качестве», ну, и иногда «прошу уволить меня по собственному желанию». Люди ищут, как им в дальнейшем себя в этой жизни организовывать.

— Как бы вы охарактеризовали атмосферу, состояние, в котором вы приняли больницу?

— По моему абсолютному убеждению, областная больница — это флагман в здравоохранении Калининградской области. Здесь самая большая коечная мощность, самое большое количество медицинских отделений, гигантский парамедицинский блок (вспомогательные службы. — Прим. ред), новый патоморфологический комплекс, больница обладает кадрами, специальности которых представлены в регионе в единственном экземпляре. Совокупность этих качеств позволяет называть Областную клиническую больницу флагманом. Но в связи с этим статусом и требования к больнице предъявляются максимальные.

Я понимаю, что огромное учреждение с огромным техническим потенциалом, который был приобретен за последние годы, не может стоять на месте. Мы должны во всем, по крайней мере во многом, быть на шаг впереди и стараться принести в Калининградскую область все новые медицинские технологии и компетенции.

Впечатление от материально-технического состояния двоякое. Имея опыт работы в Москве, я могу утверждать, что в Калининграде, в областной больнице есть некоторые абсолютно прорывные вещи. Достаточно сказать, что у нас — одна из лучших в России нейрохирургических операционных с точки зрения технического оснащения. Новое отделение офтальмологии обладает передовой линейкой оборудования, которое позволит в ближайшие два-три года быть в авангарде офтальмологической медицины. Корпус патологоанатомических исследований был возведен заново, и это не просто «патологоанатомическое отделение». Это в понимании минздрава, и я тоже придерживаюсь этой точки зрения — центр, который должен работать на благо всего региона, в помощь всем учреждениям здравоохранения. Его оснащение, технологии, которые мы туда заводим, позволит поднять уровень оказания помощи на новый уровень.

Уже стали доступны некоторые вещи, которые жители региона обычно дообследовали в Москве и Санкт-Петербурге. А именно созданы условия для полной постановки диагноза [по ряду патологий] с точки зрения цитологии и гистологии, даже на уровне иммуногистохимии с генетическим типированием.

Речь идет о детальном подтверждении диагноза, от которого напрямую зависит дальнейшее лечение пациента. Это необходимо не только для планирования хирургического вмешательства, но и в плане применения самых дорогих онкохимиотерапевтических препаратов.

Это очень важно, потому что этого не было в регионе. Сегодня мы запустили работу в отношении одного из самых часто встречающихся онкологических заболеваний у женщин — рака молочной железы. Это типирование мы поставили на поток. Но чтобы в дальнейшем нарастить линейку заболеваний, которые мы диагностируем, нам нужно дальше продолжать обучать своих врачей.

Приведу пример. Для работы в центре мы привлекли опытного специалиста из Москвы Леонида Козмина, он заведовал патоморфологической лабораторией в одном из ведущих федеральных учреждений России — в «первом меде»(МГМУ им. Сеченова). Он сам умеет осуществлять гистохимические исследования, но это настолько узкая технологическая специальность даже внутри гистологов... Так, для начала работы с такой грозной патологией, как лимфопролиферативные заболевания (лимфомы — заболевания, которые на слуху), чтобы иметь возможность ставить диагнозы по поводу лимфом, мы еще дальше обучаем своих специалистов. Больница отправляет их на платные курсы, которые проводятся только в двух учреждениях постдипломного образования России всего два раза в год.

— Вы сказали, что база двоякая, и описали при этом, скорее, «лицевую сторону».

— Действительно, на фоне того, что есть отделения с прорывными технологиями, есть отделения... Перечень сложностей можно начать с их физического расположения в здании, которое имеет более чем столетнюю историю, и, конечно, во многих требуется капитальный ремонт.

Что меня радует как главного врача, так это то, что есть четкая программа по реконструкции больницы. Два этапа этой реконструкции уже прошли. Сейчас речь идет о том, чтобы больница продолжала этот путь, и мы вошли бы в Федеральную целевую программу для реконструкции нескольких наших подразделений. В первую очередь главного корпуса, который является наиболее старой постройкой. Программа давно написана, в правительстве ее поддерживают.

Проектная документация почти готова к запуску в работу и мы ожидаем решения по финансированию на ближайшие два года.

— Главный корпус, а что еще, кроме него?

— Предполагается поэтапное решение. Есть главный корпус, есть понятие пищеблока, центральной стерилизационной. Всё это будет делаться постепенно, потому что мы не можем закрыть больницу на ремонт.

— Вернусь к первой части вопроса. Вы отметили, что «нужно двигаться вперед». Как будто, придя в больницу, вы не ощутили этого движения. Что это было: стагнация? Что же вы увидели, приняв пост главного врача?

— Когда приехал в регион, я столкнулся с ожиданиями людей. Это происходило в самых разных ситуациях: стоя в очереди в магазине, сидя в кресле парикмахерской или на приеме у высокопоставленных чиновников. Общий вывод из этого был следующий: что бы ни говорили, медицина региона долгое время находилась в достаточно замкнутом пространстве. Изоляция и отсутствие медицинского образовательного учреждения, где бы врачи могли повышать квалификацию непосредственно в Калининграде, отразились на уровне подготовки действующих специалистов.

Мало того, что их физически не хватает. Каждому врачу необходимо получать и применять новые знания. Не только, как мы привыкли, раз в пять лет съездить в Петербург или в Москву. Сейчас на федеральном уровне внедряется понятие непрерывного медицинского образования. Все врачи должны обучаться. Я надеюсь, что в ближайшее время БФУ им. Канта и медицинский институт даст возможность постдипломной специализации врачам. Поверьте, это сложный процесс. Организовать его в отдельно взятом классическом вузе сложно. Но я знаю, что ректор и директор института над этим вопросом работают.

Могу сказать по своему опыту: средний уровень врача-специалиста в Калининградской области несколько отличается от уровня врача в другом регионе России. В первую очередь я сейчас сравниваю с Москвой. Врачам Калининградской области, в том числе и врачам Областной клинической больницы, есть куда стремиться.

— Министерство здравоохранения области говорит, что стремится «навести порядок с госзакупками» для медицинских нужд. Как изменился подход к организации закупок для нужд больницы за то время, которое вы находитесь во главе учреждения?

— В первую очередь все закупки в областной больнице проводятся в соответствии с действующим законодательством. Закупки — это отдельный пункт, который взят под контроль правительством Калининградской области. Прежде чем мы выставим заявку на торги, получим какой-то препарат, бинт, вату и так далее, документы в обязательном порядке пройдут сито проверки в правительстве Калининградской области, пройдут через вице-губернатора по социальным вопросам Илью Александровича Баринова, через минздрав и только потом попадут в конкурсное агентство.

Непосредственно у нас идет такая эволюция — меняется система проведения закупок. В больнице достаточно много сменилось специалистов в области госзакупок. Мы формируем новый коллектив в соответствии с теми требованиями, которые предъявляет и законодательство, и непосредственно руководство области.

— Говоря о врачах-специалистах, вы сказали, что именно у нас в регионе сталкиваетесь с тем, что нет людей, кто мог бы рядом с вами выполнять определенные задачи. Что касается закупок, вы видите таких людей в своей команде?

— Примерно всё то же самое: человек, специально обученный к выполнению работ в рамках 44 федерального закона, это тоже штучный товар, и дефицит таких специалистов – проблема не только Калининградской области. Их во всей России с трудом удается находить. Как правило, они выращиваются самим учреждением, с учетом специфики работы. Мы в таких специалистах нуждаемся. Готовы рассматривать кандидатуры и трудоустраивать людей, если они соответствуют нашим требованиям.

— «Выращивать в учреждении» — такая многозначительная фраза...

— Да, палка о двух концах. Но я не могу, к сожалению, констатировать, что в Калининградской области есть пул подготовленных специалистов, которые готовы зайти и эту работу выполнить.

— Вы отметили, что многие специалисты по закупкам сменили место работы, уйдя из больницы в течение 2017 года. Как бы вы в целом охарактеризовали реакцию коллектива на ваше назначение?

— Никакого неприятия коллективом на себе я не почувствовал. У каждого из нас после знакомства был стопроцентный кредит доверия друг другу: как у коллектива ко мне, так и у меня персонально к каждому, с кем я общаюсь. И вот мы теперь в рамках этих ста процентов и живем, друг другу доверяем. Каждый день что-то меняется, мы сталкиваемся, притираемся, работаем в разных ситуациях.

Спасибо коллективу, что приняли. Благодарен и администрации больницы, и коллективу: ведущему управленческому аппарату, моим замам. По медицинской части — Игорю Зиновьевичу Вайсбейну, за то, что он продолжает вводить меня ежедневно в курс дела, во все нюансы, у нас есть с ним взаимопонимание, что позволяет без каких-либо потрясений существовать и двигаться вперед.

Никакого физического отторжения быть не могло, потому что я такой же врач, такой же медицинский работник, как и все работающие в больнице. Я не уходил из этой сферы ни на один день, за исключением, может быть, времени, когда работал в министерстве здравоохранения Российской Федерации, где для меня была колоссальная школа — понять, как создаются нормативно-правовые документы, которые потом работают именно в медицинских учреждениях «на земле».

— Доверие? Довольно редко приходилось слышать это слово от главных врачей, медицинских управленцев в последние годы. Это какая-то московская школа взаимоотношений с коллективом?

— Сложно считать себя москвичом, когда большую часть жизни прожил в Сибири (улыбается). Но в Москве, в Бакулевском центре я проработал четыре года, поэтому есть, с чем сравнивать.

Доверие коллектива и к коллективу зарабатывается годами, оно формируется. Невозможно прийти сразу со стопроцентным доверием и на сто процентов доверять. Но прийти с абсолютным недоверием к коллективу тоже в принципе невозможно. В Калининградской или в Московской области — нигде. Жизнь так устроена, что мы людям в принципе доверяем. Как я сказал, у меня к каждому есть 100%-ный кредит доверия, который я каждый день потихонечку выбираю.

— Как бы вы охарактеризовали ротацию кадров, последовавшую после вашего прихода, в процентном отношении?

— Это всё штучно. Никакого оттока специалистов от нас не было. Даже при всех моих требованиях на сегодняшний день специалисты прекрасно понимают, о чем я говорю.

Может быть, мы в большей степени стали заниматься вопросами качества оказания медицинской помощи. Это то, с чем я пришел, столкнувшись в последние годы работы в Москве с понятием формирования стандарта некоего «московского врача», уже находясь здесь, я понимаю, почему министерство здравоохранения и департамент здравоохранения города Москвы к этому пришли.

Глядя на уровень подготовленности врачей в областной больнице, я уверен, что подобный стандарт должен быть. Его реализация — очень сложный процесс, длительный и многогранный. Он напрямую зависит от того, какие возможности для профессиональной подготовки, серьезной, каждодневной, будут у наших медицинских работников. Понятно, что это напрямую зависит и от вузов, и от программ минздрава, и от входящего потока врачей.

— Ранее сообщалось, что в 2018 году Областная клиническая больница в числе учреждений, которые будут работать с гостями и участниками чемпионата. Даже была информация о том, что к вам повезут VIP-персон. Насколько эти утверждения верны?

— Чемпионат мира — это глобальное событие для всей страны. Для нас, для области это не менее значимо. Но при всем при этом мы понимаем, что обеспечить медицинской помощью нужно будет в дни чемпионата всех: и игроков, и судей, и болельщиков, и жителей Калининградской области. Они ради чемпионата не смогут все внезапно выздороветь. Областная больница, обладая технологическим потенциалом, человеческим потенциалом, будет в этом процессе участвовать. Требования, которые предъявляются к больнице со стороны чиновников ФИФА, очень высокие, но сказать, что мы будем «VIP из VIP», я не могу.

Областное министерство здравоохранения понимает, в каких больницах, в каком объеме и какой категории пациентов в дни чемпионата будет оказываться помощь. В этом перечне и Центральная городская клиническая больница, и Больница скорой медицинской помощи, и Областная инфекционная больница, нельзя исключать этот фактор. Мы готовы оказывать помощь по любому из направлений, в дни чемпионата все специалисты будут мобилизованы, все мы будем на дежурстве.

— Можете ли вы привести пример, что было сделано в больнице непосредственно в связи с требованиями ФИФА?

— Как я отмечал, технологический потенциал больницы за последние годы вырос. С приходом оборудования мы ощутили острую потребность в кадрах. Буквально в момент моего становления руководителем был решен вопрос о приезде в нашу область еще одного нейрохирурга, ведущего нейрохирурга Амурской области, Эдуарда Хасаншина, который является и главным внештатным специалистом по нейрохирургии. Это дало возможность открыть новое отделение нейрохирургии.

Мы бы хотели, чтобы оборудование операционных, повторюсь, пожалуй, лучших в Северо-Западе, работало на благо калининградцев 24 часа в сутки. Мы хотели бы значительно увеличить объем оказываемой нейрохирургической помощи в рамках сосудистой программы пациентам с острыми нарушениями мозгового кровообращения. Соответственно, сейчас мы формируем потоки пациентов, чтобы эту задачу осуществить.

Кадровый потенциал областной больницы остается одним из лучших, и, когда отделения укомплектованы, встает вопрос о привлечении новых технологий. В последние недели ушедшего года мы провели на своей базе несколько мастер-классов, у нас активно травматологическое направление, травматолого-ортопедическое. Был мастер-класс по новой методике, которая внедряется в Калининградской области. Это артроскопическая помощь при патологии плечевого сустава. Это операции с миниинвазивным доступом, соответственно, с дальнейшей максимально короткой реабилитацией.

Помимо эндоскопических операций на плече, мы впервые в истории больницы подошли к высокотехнологичным операциям на своде стопы. Приезжали специалисты из Москвы, из городской больницы им. Иноземцева, чтобы поделиться этим опытом. Самое приятное, что все эти мероприятия состоялись потому, что это было интересно нашему главному травматологу, заведующему отделением Андрею Юрьевичу Романову, он с этим предложением вышел, и я помог это осуществить.

Такие же мастер-классы проводили и в центре микрохирургии глаза у Инессы Ивановны Ивановой, уже проведен ряд операций, которые ранее были недоступны в Калининградской области. Нейрохирурги привнесли новые технологии, мы вернулись к вопросу, скажу упрощенно, стабилизации позвонков при различных дегенеративных заболеваниях с имплантацией металлоконструкций. Операции выполняются с использованием инвазивных методик, но без больших разрезов.

— Какое количество операций делается с применением упомянутых вами технологий? Можно ли сказать, что они поставлены на поток или это эксклюзивный опыт в рамках мастер-классов?

— По статистике, рядовой нейрохирург в Российской Федерации выполняет в среднем 54 высокотехнологичные операции в год. По статистике на 28 декабря 2017 года нейрохирурги нашего отделения выполняют до 70 таких операций. То есть они происходят ежедневно. Более того, не одна, а две в день. Мы стремимся сделать эту помощь круглосуточной, потому что часть подобных операций может выполняться в остром периоде при неотложной помощи.

— Как бы вы сформулировали основную задачу, которая стоит перед вами как руководителем учреждения в 2018 году за рамками сопровождения ЧМ?

— Самая главная задача больницы — повысить качество и объем оказания медицинской помощи населению. Соответственно, с ней связаны наши основные планы. У нас есть достаточно большое количество вопросов по эффективности работы поликлинического отделения, я говорю о консультативно-диагностическом отделении, где 30 разных специалистов ежедневно ведут прием. В год мы осуществляем порядка 160 тыс. консультативных приемов в своей поликлинике.

— Это много или не очень?

— Это второй показатель в Калининградской области. Больше нас, учитывая наличие приписного населения, оказывается, в Центральной городской клинической больнице. Порядка 170 тысяч. Мы, что логично, не имеем приписного населения.

— Приходилось сталкиваться с жалобами со стороны самих медицинских работников на недозагруженность клинико-диагностического центра. Это повторяют и пациенты. Речь о том, что врач-специалист и связанный с ним персонал могли бы работать в поликлинике, условно говоря, 6 часов в день, но работают три. Вы с подобными вещами столкнулись?

— Мы снова приходим к вопросу о дефиците кадров. В учреждении, в котором врачу не приходится совмещать: работать и в отделении, и консультировать в поликлинике, — подобной проблемы «недозагрузки» нет. Но повторюсь, не бывает на 100% укомплектованных больниц.

Мы вынуждены, учитывая потребности населения в консультативной помощи, прибегать к работе в Центре врачей стационара. Это делается без ущерба стационару, работу по госпитализации мы приостановить не можем. Тут мы, как никто, заинтересованы в кадрах, но будем привлекать их очень точечно. Мы рассчитываем нагрузку на каждого специалиста, поэтому при подборе свою роль будет играть в том числе сезонность. Мы не можем закрыть глаза на то, что в летнее время пациенты лучше будут болеть, но болеть на даче.

Минувшим летом мы столкнулись с достаточно большим недоходом таких пациентов даже после того, как они записались к нам. Вы понимаете, что положительно на доступности медицинской помощи в массе это не может сказаться. Если исключить «недоходы», то доступность должна улучшится. Надеюсь, что в 2018-м нам удастся это сделать и на место «недошедших» придут те, кто в медицинской помощи действительно нуждается.

Текст: Мария Пустовая