Статью о судьбе моего дома («Жизнь в памятнике», «Дворник», 27 сентября 2011 года, стр. 1) прокомментировал Евгений Маслов, заместитель руководителя Службы Государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области. Чиновник, кажется, удивлён тем, что у меня «возникло желание расширить жилую площадь», а мне непонятно, кто же хозяин объекта? Вы не получили бы разрешения на реконструкцию, даже если бы дом не был памятником, указывает Е. Маслов. На доме-памятнике, «охраняемом» аж с 1992 года, в 2009 году моя семья на личные средства отремонтировала крышу. «В самые сжатые сроки было выдано разрешение на аварийно-восстановительный ремонт», указывает Е. Маслов. Это преподносится как милость. В доме с шиферным покрытием «разрешили» сделать новую крышу с заменой балок, стропил, перекрытий и укладкой керамической черепицы.
В «Условиях по сохранению объекта культурного наследия» предусмотрено «воссоздание чердачного пространства в исторической геометрии и габаритах». Что и пытается сделать часть жильцов - за свой личный счёт.
В доме есть жильцы, которые пристроили к нему - объекту культурного наследия - два гаража под личные автомобили. И именно они были в числе тех, кто не дал согласия на нашу реконструкцию. Все квартиры в доме оформлены в собственность, и на всех жильцах лежит обязанность по его ремонту. «Над нами не каплет - это твоё дело», - ответ соседей. Но после вложения моих личных денег в общую собственность, крыша сразу же стала местом общего пользования. Почему же те, кто не соблюдает закон, спокойно живёт в обезображенном ими объекте культурного наследия и препятствуют законным правам собственников, добросовестно оформляющих документы? Почему их мнение оказывается решающим для Службы Госохраны ОКН Калининградской области? Почему та же Служба не волнуется о состоянии дома-памятника?
Галина ФРАНЦЕВА