Грандиозные градостроительные амбиции нацистов для Кёнигсберга «творчески» реализовали... советские градостроители Калининграда. От идеологически правильного подхода к среде обитания город сегодня задыхается от пробок

16 июля 1938 года нацистский обербургомистр Кёнигсберга Хельмут Вилль направил в Берлин секретное письмо с пояснениями к «Предложению по перестройке и реконструкции Кёнигсберга».
Во вступлении Вилль патетически излагал: «Город возник как следствие сильной целеустремлённой политической воли. Три старых города, из которых позднее образовался Кёнигсберг, в градостроительном плане являются выражением эффективно вымеренной воли к порядку. Замок по своему расположению и своей возвышающейся величине есть символ силы и величия политической власти».
Затем следовали конкретные предложения по переустройству Кёнигсберга. Современные архитекторы, изучившие «Предложение...», называют его революционным. Амбициозный план реконструкции и переустройства города был рассчитан на 20 лет. Однако эти революционные планы у немцев так и остались планами. Из-за войны.

Наци-Проект «Здоровое жильё»
Узкие «средневековые» улочки, красные черепичные крыши старых домов в самом центре, маленькие трамвайчики, петляющие среди них - милый старый Кёнигсберг образца 1938 года. По этому несуществующему сегодня городу испытывают ностальгию многие жители российского Калининграда. Однако жизнь в милом красночерепичном Кёнигсберге была вовсе не милой.
В тупиках и переулках между древних стен бушевал туберкулёз. Огромную роль в этом играли средневековые градостроительные традиции. Жилые помещения в историческом центре имели форму вытянутого прямоугольника. Немногочисленные окна располагались в узких сторонах таких жилых «прямоугольников». Центральная часть этих квартир практически никогда не освещалась солнечным светом, там было сыро. Такие квартиры были идеальной средой для палочек Коха, возбудителей туберкулёза. Поэтому в милом и сегодня значительно романтизированном нынешними обитателями старом городе жили в основном деклассированные элементы. Все кто только мог бежали из «милого» центра – например, в районы нынешних улиц Кутузова и Тельмана.
Пунктом №1 в грандиозных планах перестройки старого Кёнигсберга в новый стоит «Создание новых «здоровых» квартир». Нации арийцев были нужны здоровые рабочие и солдаты, а не больные жители исторических центров немецких городов. В течение пяти лет планировалось построить в Кёнигсберге 20 тысяч новых квартир, отвечающих всем санитарным требованиям того времени. Метраж не указывается.

Дворец труда
Как и коммунистический, нацистский режим был насквозь пропитан идеологией. Ей было подчинено всё. В том числе и градостроительная политика.
Поэтому пунктом №2 в секретном плане переустройства и реконструкции Кёнигсберга стоит «Строительство политического символа». Наш город был просто обречён на что-то по типу нынешнего Дома Советов. В нацистском варианте он назывался «Дворец Труда». Гигантское здание должно было располагаться на расширенной дамбе между Верхним и Нижним озёрами. Это всего-то в 500 метрах от того места, где сегодня стоит Дом Советов. «Как в средневековом городе замок являлся господствующим выражением вышестоящей объединённой общественной воли, так же и город Кёнигсберг должен получить новое архитектурное сооружение - как центральный пункт города», - вещал в адрес начальства обербургомистр Вилль в секретном письме.
Нынешняя улица Черняховского в нацистском варианте должна была быть прямой и шире современного Московского проспекта. Примечательно, что новая улица, как и многие другие, должна была проткнуть историческую застройку. Последнюю - без всяких сожалений - сносили напрочь, не оставив камня на камне.
На архитектурном фестивале «Неслучившееся будущее», прошедшем в Калининграде в октябре 2010 года, калининградский архитектор Юрий Забуга делал доклад, посвящённый плану реконструкции и перестройки города от 1938 года. Комментируя предусмотренные сносы целых кварталов старой застройки, Забуга заметил, что немцы к своим старым домам относились менее трепетно, чем некоторые современные калининградские архитекторы и представители городской общественности. У немцев же был весьма «жёсткий» подход к «старине». Если старое здание мешает развитию города, его сносили. Как, например, одну из самых древних в Пруссии Альтштадскую кирху 14 века. Вместо неё построили в другом месте новую.
Точные чертежи нацистского Дворца Труда не сохранились. Но на планах его очертания поразительно напоминают... очертания Дома Советов. Как и перед советским Домом Советов, на территории вокруг нацистского Дворца Труда предусматривалось создание площади для массовых шествий и демонстраций трудящихся. Широкая новая улица должна была упираться в современный стадион, рассчитанный на 20 тысяч зрителей.
Стадион должен был быть построен примерно в районе корпуса университета на улице Александра Невского. На стадионе планировалось проводить не только спортивные соревнования, но и массовые партийные мероприятия - например, факельные шествия.
Новая градостроительная концепция предусматривала перенос центра города. Нацисты планировали перенести городской центр от замка к площади «Ганза». Ныне эта площадь называется... площадью Победы.
Новый общественно-административный городской центр должен был иметь вытянутую форму и тянуться до самого Верхнего озера. Центр пробивался через старые кварталы абсолютно варварским, по современным понятиям, способом. Он просто «проламывался» от замка по направлению на север к улице Горького через старые кварталы. В немецких планах этот центр так и назывался - «Пролом». Нынешняя улица Горького также расширялась. Планировалось, что ширина этой улицы составит 80 метров. Для сравнения: ширина Московского проспекта - 70 метров, если считать от линий застройки. В градостроительных планах 1938 года приводится смета расходов на устройство нового центра города. По словам архитектора Забуги, примерно треть всех затрат на строительство составляли затраты на снос и санирование старых зданий в историческом центре города. Новые улицы по своей архитектуре должны были напоминать – ни много ни мало - современный Московский проспект: длинные многоэтажные многоквартирные дома без излишеств с максимально благоустроенными и озеленёнными дворами.
Если посмотреть на перспективный план 1938 года, то две новые широкие улицы, пересекающиеся в новом административном центре, должны были образовать своеобразный латинский крест. Тот самый, который рисовали на броне немецких танков. Это не было совпадением. Это было данью символам господствующей идеологии.

Думали
о пробках
Тем не менее в результате этого появилось авангардное градостроительное решение, не характерное для города с изначальной радиально-кольцевой планировкой: улицы города расходились лучами от центра. И на всём этом, в буквальном смысле, поставили крест. Это решение противоречило самой логике развития города. Тем не менее, несмотря на все противоречия, этот крест должен был решить вызов времени №3. В секретном письме обербургомистра Вилля этот вызов был обозначен как грядущая «моторизация» населения.
Сегодня через эстакадный мост в день проезжает около 100 тысяч автомобилей. Такого количества транспортных средств в Кёнигсберге 1938 года не было. Даже если считать вместе со всем гужевым транспортом и велосипедами. Тем не менее уже в 1938 году в Кёнигсберге задумались о грядущих «пробках». Точнее, о том, что их в новом городе быть не должно. Новый план предусматривал строительство четырёх (!) новых мостов через Прегель. Два моста замыкали внутреннюю кольцевую дорогу (нынешние Литовский вал, улица Черняховского, Гвардейский проспект, затем вдоль Южного вокзала до проспекта Калинина). Два других моста соединяли внутреннее кольцо с подобием нынешней окружной дороги. Далее - выход на автобан, известный сегодня как «берлинка». Кстати, это был первый имперский автобан, построенный в гитлеровской Германии.
Архитектор Юрий Забуга, являющийся экспертом по архитектурным планам 1938 года, утверждает: если бы этот нацистский план был реализован, в современном Калининграде не было бы проблем с движением автотранспорта. В шестидесятые годы прошлого века по «кёнигсбергскому» принципу реконструировали многие города в ФРГ. Поэтому пробок в них нет. Почти нет.

Мост устарел
В начале пятидесятых советские проектировщики нового советского города Калининграда предлагали... то же самое «нацистское» решение. Но решение принято не было. По идеологическим причинам: в первую очередь с немецкого города, от которого остались одни руины, надо было «сорвать прусский мундир». В результате «срывания мундиров» две основные улицы современного Калининграда, Московский и Ленинский проспекты, образуют всё тот же крест. Его перекрестье находится всего в пятистах метрах от перекрестья планировавшегося «креста» немецкого. Всего 500 метров, но это градостроительное решение советских архитекторов поставило крест на возможности развития нашего города. Крест оказался могильным.
Юрий Забуга утверждает, что в результате горожане оказались отрезаны от реки, которая для любого города – благо. Для того чтобы сегодня спуститься к Прегелю с улицы Зарайской, надо пересечь скоростную магистраль – Московский проспект. В старом городе улицы спускались к реке, которая была важным городским ландшафтным элементом. Сейчас этот важный ландшафтный элемент не используется.
Не говоря уже о грядущем транспортном коллапсе, который является следствием непродуманных решений московских архитекторов 50-60-х годов. Прусский мундир с города сорвали, а вот про транспорт забыли. Строящийся второй эстакадный мост проблему не решит. По утверждению калининградских архитекторов, мост, как решение транспортной проблемы, морально устарел. К тому же широкий мост, который так ждут, будет упираться в узкое «горло» узкой улицы Дзержинского – пробка будет стоять прямо на мосте, и автомобилисты смогут обозревать с него панораму города.
К этим проблемам следует добавить узкую окружную дорогу, которая окружной по своей сути не является. Хотя бы потому, что представляет из себя разорванное во многих местах кольцо. Зато у нас есть дорогостоящее «Приморское кольцо», удобное для поездок к морю. Особенно летом, в сезон отпусков. Но по городу калининградцы вынуждены перемещаться во все времена года. На решение городских транспортных проблем денег, в отличие от «Приморского кольца», не нашли. Может быть, потому что искали деньги люди, передвигающиеся по городу на машинах с мигалками и в сопровождении персонального эскорта ГИБДД?
Александр АДЕРИХИН