Вместо штор 52-летний калининградец Вячеслав Н. использует старые газеты. Неуютно, но полностью соответствует обстановке комнаты - "лампочка Ильича" на потолке, сиротская кровать, колченогий стол, ободранные обои, пол, сквозь который пятнами просвечивает старая краска другого цвета.

Вячеслав все это прекрасно видит и принимает. Потому как уют он пропил. Теперь у него нет жены и дочки, хорошо, они выменяли ему эту комнату на окраине. И соседка хорошая - не открывает дверь никаким риэлторам: жалеет Вячеслава "за чистую душу".

- Я пьяница с большим стажем, - рассказывает Вячеслав Николаевич. - В свое время был секретарем партийной организации, работал в среднем руководящем звене правоохранительных и административных органов, на протяжении десятка лет видел свою фотографию на доске почета, имел неоднократные поощрения от руководства. Даже играл в народном театре.

Еще в те далекие времена мучил вопрос: почему руководители предприятий охотнее берут на работу лиц, вернувшихся из мест лишения свободы, чем тех, кто вернулся из ЛТП? Познав в течение болезни, что такое запой, я понял ответ. Это когда все родные, близкие, работа отходит на задний план. Когда все подчинено одной мысли: где взять еще выпить, чтобы залить стыд, муки совести. Вот выпивка найдена, ты ушел от действительности с ее проблемами. Но лишь на короткое время. Потому что завтра все возвращается с еще большей силой. Неслучайно такое состояние у многих заканчивается суицидом. Я уже не говорю о физических мучениях, когда бросает в жар и холод, когда овладевают страх и тревога. Когда трясутся конечности, сердце выскакивает из груди, "отваливаются" печень и почки.

- Только люди, прошедшие через этот ад, понимают глубину проблемы, - продолжает он, теребя вилку: курить даже за годы падения не научился. - Остальные причисляют себя к "нормально пьющим" и презирают нас: дескать, все пьют, но знают норму. Только как узнать эту "норму", если у всех разная психика, восприятие мира, состояние души, химический состав крови, наконец. Организм одного расщепляет алкоголь легко, быстро выводя продукты его распада. А у другого алкоголь встраивается в биохимические процессы на уровне обмена веществ и со временем становится частью этих самых процессов. Я вот считаю себя алкоголиком с ранней юности. Просто не с кем было пить - окружение обязывало ограничиваться рюмкой-двумя. А когда страна стала рушиться - стало и мне возможным все.

Страдая от своей болезни, Вячеслав в отчаянии использовал препарат "Торпедо", два раза кодировался - ничего не помогло. Наверное, после применения этих методов лечения человек должен помещаться в какую-то идеальную, отвлеченную от пьянства среду. Но он возвращается в свое "общество" - и все начинается сначала.

Сейчас Вячеслава удерживает от окончательного падения его светлое прошлое. Иногда он видит людей, с которыми когда-то работал, играл в театре: они лишь постарели. Так хочется подойти, поговорить не о том, как раздобыть хотя бы 12 рублей на портвейн, а просто о жизни. Поэтому Вячеслав ходит на собрания анонимных алкоголиков. Убежден: если кто-то из соратников "держится", значит, и он сможет. Получается уже второй год, нашлась работа.

Планов на будущее у Вячеслава нет. Но вот уже несколько раз приходила бывшая, но по-прежнему любимая жена, не вынесшая его длительных запоев. Она ничего не говорит - посидит, помолчит и уходит. Но что-то же ее приводит! Вячеслав верит: надежда, общая для нее, и для него.

- Алкоголик - диагноз пожизненный, - объясняет позицию официальной медицины заведующая отделением областной наркологической больницы Анна Рамхен. - Даже если человек не пьет десятилетиями, он все равно алкоголик, только потенциальный. Поэтому так важно таким людям общение, помощь специалистов.