Незадолго до празднования Дня рыбака на ул. Дмитрия Донского, 27 появился глухой строительный забор. Он огородил территорию бывшей Медсанчасти№1, также известной в городе как «Больница рыбаков». Последние 10 лет здание самой больницы, где некогда располагались хорошо оснащенные отделения, не использовалось. В обороте системы здравоохранения удалось оставить только корпус поликлиники – здесь находится поликлиника Детской областной больницы и частная стоматология. Этот корпус останется, другое крыло будет снесено для строительства новых отделений Детской областной больницы.

Символично или нет, но демонтаж, разрушение «Больницы Рыбаков» началось почти в канун профессионального праздника ветеранов рыбной отрасли. «Дворник» отправился в полузаброшенный медицинский городок, увидел, как сносят больницу и рассказывает о том, какое место она занимала в истории нашего города в свои лучшие времена. 

История с географией 

Решение о строительстве больницы для рыбаков горисполком Калининграда принял в 1964 году. К этому времени работники рыбной промышленности получали помощь и проходили медкомиссии в здании на ул. Чайковского. Строительство новой комплексной больницы завершилось 30 октября 1970 года. Первым главврачом больницы на Дм. Донского, 27 стала Дора Комарова, с 1971 года здесь началась полноценная работа.

Медицинский городок на ул. Дмитрия Донского, 27 стал первым в Калининграде комплексом, построенным строго для целей здравоохранения. Многопрофильную больницу (сегодня она называется «Центральная городская клиническая») на ул. Летней, заложенную раньше – достроили уже в 1980-е годы. Большая же часть медицинских организаций Калининграда тогда располагалась в приспособленных корпусах довоенной постройки. 49 лет спустя ситуация изменилась не сильно. 

«Неверно говорить, что больница была построена за счет рыбаков. Больница была построена на средства бюджета, но как бы передана в управление Калининградрыбпрому (Калининградскому производственному объединению рыбной промышленности, прим. ред). Чем больница была знаменита: она обслуживала 55 тысяч человек контингента, относящегося к рыбной промышленности, включая студентов КТИ, всех курсантов, всех моряков рыболовецких судов, всех сотрудников заводов «Преголь», судоремонтного и так далее. Если учесть, что в в 1970-е в Калининграде проживало 400 тыс. чел., то это огромное количество пациентов. И два дня в неделю, по вторникам и четвергам, больница дежурила по хирургии и по травматологии, были полноценные бригады, которые принимали всех экстренных пациентов», – вспоминает Игорь Зиновьевич Вайсбейн. Он проработал в «больнице рыбаков» 22 года. 

В Медсанчасти №1 был создан отдел флота, который обеспечивал врачами, фельдшерским и сестринским составом суда, ушедшие в район рыбного промысла. В общей сложности – около 1000 медработников. Судя по тому, как в своих воспоминания описывал их работу бывший председатель совета капитанов Калининградской базы рефрижераторного флота Евгений Мухин, советские судовые медики использовали приемы телемедицины своей эпохи. 

«Представьте себе – обратная сторона земного шара, где день, где ночь. А у операционного стола на судне хирург, рядом радист обеспечивает связь с берегом, где консилиум из 3-5 врачей. И цель достигалась – моряк жив, его здоровье сохранено», – писал Мухин в своём «Реквиеме по Медсанчасти №1», опубликованном в 2009 году.

Уже в 1980-е годы на средства рыбаков для больницы купили технику, которой не было к тому времени даже в областной больнице: аппарат УЗИ и японское оборудование для эндоскопических исследований. Спонсоры не оставили Медсанчасть №1 и после распада Советского союза, вспоминает Игорь Вайсбейн. 

«В 1993 году мы первые, хотя и был условный паритет с Городской больницей №1, начали делать лапароскопические операции (операции на внутренних органах через небольшие разрезы, прим. авт.). Мы добились того, что в начале 1990-х делали 400 таких операций в год! 

Это получилось благодаря ленинградским коллегам, здесь была акция, которая называлась «Медицина. Производство. Музыка». Её финансировал Макс Ибрагимов, фирма «Максик». Тогда приехал в город Гарик Сукачев, бригада коллег из Ленинграда, и закрутили такую акцию, и нам оставили оборудование в лизинг», – комментирует экс-начмед Медсанчасти №1 и Калининградской областной больницы. 

Команда молодости

Олег Азаренков пришел на работу в «больницу рыбаков» непосредственно в 1993 году из областного онкологического диспансера. Он вспоминает, что начало 1990-х не оказалось для больницы мрачным периодом. Она считалась престижной как среди пациентов, так и во врачебной среде – на работу было «не пробиться». 

«Это было время моей молодости, конечно, лучшее время, но некоторые вещи можно выделить сразу: там был великолепный дружный коллектив. Просто сплоченный, дружный, порядочный в работе. 

Это были те самые времена, когда врачи были врачами, а больные – больными, не думали, в какой форме благодарить доктора, и в глазах у докторов не мелькало еще.. Мы не оказывали услуги, мы занимались лечением. И не стоял вопрос о деньгах, это всё позже пришло. Тогда помощь оказывали всегда и всем, не было необходимости контролировать число пациентов. Сейчас уже у нас есть понимание, что много средств тогда тратилось не на что. Что не все болезни надо лечить в стационарах. Тогда было иначе: заболел человек – его положили. Положили – его лечат все сразу: и хирург, и кардиолог, и кто еще только нужен. Сейчас страховая жестко контролирует, чтобы не оказывали ничего «лишнего». 

Но тогда больница была фаворитом гонки среди медучреждений области, и контингент был достаточно большой поначалу, много было коек в больнице, потом она начала потихонечку стала сходить на нет», – рассказывает Олег Азаренков. Сейчас он работает заведующим отделением эндоскопической хирургии в Калининградской областной клинической больнице. 

Политика всё делает хуже

Первые признаки кризиса обозначились в 1996 году, в ходе избирательной кампании по выборам губернатора Калининградской области. Тогда за пост боролись Юрий Маточкин, первый губернатор региона, и Леонид Горбенко – руководитель государственного Калининградского рыбного порта. 

К середине 1990-х за этой организацией закрепили управление больницей. Формально она оставалась государственной. Как вспоминает Игорь Вайсбейн, порт потребовал у главного врача больницы Владимира Пономарева, провести собрание коллектива и поддержать передачу учреждения в собственность порта. 

«Естественно мы на это не пошли. И когда во время кампании к нам пришел Маточкин, мы организовали встречу с ним, поддержали и попросили прислать нам второго кандидата. Но сам Горбенко не пришел на эту встречу, прислал кого-то вместо себя. Коллектив увидел это, встал и ушел. Горбенко воспринял это как противодействие, и начал кампанию против нас. Юрий Маточкин тогда, к сожалению проиграл. А мы узнали о команде не брать никого из нас на работу в другие учреждения», – вспоминает Игорь Вайсбейн. В 1997 году он оставил пост заместителя главного врача Медсанчасти №1 и перешел на работу в Калининградскую областную клиническую больницу по приглашению её руководителя Константина Полякова. Тогда же Медсанчасть оставил и главный врач Владимир Пономарев. 

«Сложно сказать, почему дальше произошло то, что произошло. После 2005 года мы понимали, что дело идёт к закрытию: происходило много странных вещей. Поначалу ведь никто не говорил, что больница будет закрыта. Её обещали перепрофилировать, а коллектив пытался сохранить Медсанчасть.

За два года до закрытия почему-то на верхних этажах, в терапевтическом отделении, неврологии и кардиологии провели хороший ремонт. Якобы там должно было открыться отделение химиотерапии. Последние полгода или год всё это стояло закрытым на замок, и мы не знали и не понимали, почему. Это были времена министра здравоохранения Елены Клюйковой. Она приходила к нам, объявляла себя хозяйкой, топала ножкой на сцене. И при этом никто не говорил, чего хотят в конечном счете от больницы. Было выдвинуто требование, к примеру: закрыть, потому что нет системы пожарной сигнализации. Тогда и все врачи, сёстры, санитарочки, сбросились деньгами, что-то восстанавливали, но это не помогало. 

А потом – раскидали наш контингент. С одной стороны, был разрушен флот и уменьшилось число моряков, и мы остались без «наших» пациентов», – описывает ситуацию Олег Азаренков. 

«Вы еще вспомните, что было в прошлом веке»

К 2008 году за больницей было закреплено всего 10 тыс. пациентов, это, как утверждали тогда в минздраве, сделало существование больницы экономически неэффективным. Нашли в областном правительстве тогда и другую причину «не содержать» Медсанчасть: федеральное законодательство не позволяет органам государственной и муниципальной власти содержать учреждения, созданные по производственному, профессиональному принципу. Хотя, как вспоминают сотрудники Медсанчасти, больница не была исключительно отраслевой. Даже в документах горисполкома Калининграда она фигурирует как комплексная. Формулировка «для рыбаков» вычеркнута из проекта документа о приемке больницы в эксплуатацию. 

Олег Азаренков вспоминает, что в последние месяцы существования больницы в ней сменилось несколько руководителей. Одна из сотрудников пробыла на этом посту три дня и отказалась от должности, поняв, что ей нужно довести Медсанчасть до ликвидации. 

Антигероем этой истории долгое время считали Давида Ткемаладзе – главного врача Гвардейской больницы, руководившего госпиталем Для ветеранов войн, когда к нему присоединили Медсанчасть. Именно на Ткемаладзе общественники и минздрав в своё время пытались возложить ответственность за разграбление больницы, откуда пропала и мебель, и оборудование, и лекарства, оставленные без присмотра и охраны. 

«Ничего не помню. Вы еще вспомните, что было в прошлом веке!», – ответил Давид Ткемаладзе на просьбу журналистов оценить события 11-летней давности. 

Народный протест

По документам Медсанчасть перестала существовать в марте 2008 года. Для Калининграда это стало событием беспрецедентным. Как вспоминает депутат горсовета Татьяна Туманкина, не составляло никакого труда собрать жителей области на протесты против ликвидации «больницы рыбаков». 

Перед зданием правительства активисты провели несколько десятков акций. Их главным итогом сами общественники считают сохранение больницы в системе здравоохранения – в 2010 году было принято решение передать её Детской областной больнице. Поэтому поликлинический корпус большого медицинского городка сейчас эксплуатируется: здесь расположены несколько детских дневных стационаров и поликлиника, на третьем этаже корпуса работает частная стоматологическая клиника. 

«За то, что произошло, надо было просто сажать в тюрьму. Развалить больницу и оставить более хилые больницы: Горбольница №1, к примеру, тогда отапливалась углём, и так далее. Неужели нельзя всё это было сделать по-другому. Там было 300 коек, там можно было онкодиспансер сделать, всё можно было сделать, но кому-то понадобилась шикарная территория, с садом. В принципе, должно было быть судебное разбирательство по пришествию другой власти, но всегда не до этого, всегда есть другие проблемы. Мне рассказывали, что в дни разрухи были люди, которые получили приказ в зимнее время спустить воду из труб, чтобы разморозить систему и раздавить трубы, чтобы отремонтировать было нельзя», – рассуждает Игорь Вайсбейн. 

Основное здание больницы сохранить не удалось, хотя такие планы у региональных властей были. 

Действующий министр здравоохранения Александр Кравченко вспоминает, что сам поддерживал идею его использования, но заключение экспертизы в 2017 году было однозначным: восстановлению не подлежит.

Сейчас больницу сносит компания «ЯнтарьСервисБалтик», она же должна возвести на этом месте новый корпус Детской областной больницы.

Медсанчасть №1 оставила несомненный след в истории здравоохранения региона и будет памятна, как некий ушедший в прошлое идеал «калининградской медицины» в семьях пациентов «больницы рыбаков».

Врачи, работавшие в «больнице рыбаков» нашли себя в других больницах региона. За небольшими исключениями, уточняет Олег Азаренков. 

Имена интересантов закрытия больницы в 2019 году не смог вспомнить ни один из собеседников «Дворника».

Если слухи о том, что некая организация собиралась «наложить руку» на земельный участок на Дмитрия Донского, 27 и имели под собой основания в 2008 году, они не воплотились в жизнь. «Возможно, имена тех, кому это было нужно, тогда и звучали. Но в десятилетней перспективе все приоритеты уже сместились. И сейчас их никто не назовёт», – комментирует один из активных участников политического процесса тех лет. Логику событий, зачем это было сделано так, кажется, никто и не объяснил. Оттого и 11 лет спустя разрушение титульной городской больницы выглядит варварством. 

Текст: Мария Пустовая,