Когда я смотрю на свои детские фотографии с пляжа в Зеленоградске, а также на детские, еще черно-белые фотографии своего отца с черноморского побережья, мне хочется плакать. Не по безвозвратно ушедшим беззаботным для нашей семьи временам, а потому, что я вижу как минимум двух человек с явными признаками солнечных ожогов. Со временем эти двое окажутся в группе риска развития рака кожи и меланомы. Это разные болезни, но в статистике их принято считать вместе, а в современной медицине их связывают с одними и теми же факторами заболевания: светлым типом кожи и избыточным пребыванием под воздействием ультрафиолета, то есть под солнечными лучами. Считается, что получение нескольких солнечных ожогов раз в два года утраивает этот риск. Причем ожог – это не обязательно волдыри, жжение и слезающая кожа. Темно-розовый оттенок уже говорит о полученной травме и воспалении как её следствии.

Ожоги и мутации

Привычка «вывозить ребенка хотя бы раз в год прогреться на солнце у моря» характерна для разных поколений российских семей. Нельзя сказать, что именно она привела к тому, что сейчас злокачественные новообразования кожи вместе с меланомой возглавляют топ самых распространённых в России видов онкологических заболеваний в общей статистике. Но в научной публицистике такие идеи озвучиваются. Указывается, что роковую роль в развитии меланомы могут сыграть солнечные ожоги, полученные в детском и подростковом возрасте. Для дождливой и пасмурной Калининградской области эти рекомендации как нельзя актуальны. В начале нулевых, по данным Роспотребнадзора, именно злокачественные образования кожи и меланома давали основной прирост заболеваемости онкологией в области. Согласно данным областного онкологического регистра, в прошлом году в регионе было зафиксировано 503 новых случая рака кожи и 73 случая меланомы. Заболевание примерно одинаково распределено между мужчинами и женщинами. Пик заболеваемости приходится на возрастную группу старше сорока лет. В этом году только на базе Центра специализированных видов медпомощи при осмотре 1580 человек в апреле-мае у 61 пациента врачи заподозрили онкологическое заболевание и направили для дальнейшей диагностики.

Как поясняет главный внештатный онколог области Кирилл Баринов, основной смысл связи ультрафиолетового излучения и последующего заболевания заключается в мутации клеток покровного кожного эпителия. Эти мутации в том числе вызываются солнечным ожогом.

В упрощенном виде эту схему можно описать как цепочку взаимосвязанных реакций, которые начинаются в организме с повреждения ДНК и возникновения в них связей, которых там быть не должно. В ходе дальнейшей жизни клетки эти дефекты – пирамидиновые димеры – влияют на нормальный ход генных процессов и привести к мутациям, которые и вызывают развитие меланомы. По счастью – не во всех случаях, а только в тех, когда в организме по разным причинам (одна из наиболее очевидных – это преклонный возраст) нарушены механизмы восстановления и «включения» защитных реакций. Следствием своевременного включения защитных реакций является загар – бронзовый или шоколадный оттенок кожи, на пути к которому в любое время года мы и подвергаемся избыточному солнечному излучению. Загар – это по сути защитная реакция нашего организма на прямое повреждение генетической информации.

«В ответ на разрушение ДНК под воздействием ультрафиолета происходит в том числе и активация белка p53, у которого очень много самых различных функций, в том числе он является антионкогеном. То есть, стоит на страже против возникновения злокачественных опухолей. Еще одна его функция – он активирует производство прогормона проопиомеланокортина, и он по сути запускает защитную реакцию. В её процессе вырабатывается два важных вещества – это альфа-меланоцитостимулирующий гормон, который заставляет меланоциты – нормальные пигментные клетки кожи, вырабатывать гранулы пигмента. И что интересно, эти гранулы пигмента могут захватывать другие клетки кожного покрова. За счет этого как раз обеспечивается равномерность окраски при загаре. При этом меланин, который будет вырабатываться при такой реакции, поглощает до 90% последующей солнечной радиации», – так в общих чертах описал в одной из лекций процесс загара известный популяризатор российской науки врач-токсиколог Алексей Водовозов.

Не очереди приводят к катастрофе

Скопление меланоцитов в обиходе называется родинками, более корректное их название – невусы. Из их этих же пигментных клеток при неблагоприятном стечении обстоятельств может развиться меланома. Поэтому и главный онколог области рекомендует обращать особенное внимание на то, как ведут себя невусы, и в случае, если они они увеличиваются в размерах, меняют форму, их края становятся неровными – спешить на осмотр к дерматологу, вооруженному дерматоскопом и достаточно настороженному, чтобы направить к специалисту-онкологу, если для этого есть основания.

«У пациента и врача при меланоме есть спокойно месяц на то, чтобы развернуть правильную тактику лечения. Злокачественные заболевания развиваются годами и не бывает такого, что сегодня было всё хорошо, а завтра – всё плохо. Эти опухоли не требуют экстренного лечения, поэтому наши пресловутые очереди, регламентированные две недели к катастрофе не приведут, – комментирует Кирилл Баринов. – Меланома может вести себя непредсказуемо, но в большинстве случаев спокойный год есть при любом развитии событий. Важно помнить, что все онкологические заболевания лечатся по-разному, но если процесс не распространился, если опухоль не дала метастазы, то на первом этапе приоритет отдаётся хирургии». Удалить родинку можно и по собственному желанию, правда делать это рекомендуется всё равно только у онкологов.

«Если решили удалять, то материал этой родинки однозначно должны взять на биопсию, она должна быть исследована гистологически. Многократные жизненные примеры показывают, что родинку надо удалять только у онкологов, а не в косметических или косметологических клиниках», – напоминает главный онколог области. Он рассказывает, что при анализе клеток опухоли будет в том числе выявлен её митотический идекс, эксперты определят, как быстро она делится. Это позволит оценить объективную «агрессивность» опухоли и оценить время дл развертывания лечения. Поэтому так важно помнить о медицинском, а не только об эстетическом аспекте процедуры.

«Мне приходилось работать с теми, кто перенёс эту процедуру в неспециализированных клиниках и что скрывать, приходилось прощаться с этими людьми», – с горечью вспоминает Кирилл Баринов.

Не доводи до предела

Злокачественные заболевания являются общепризнанной демографической проблемой, поэтому поиск средств, которые будут наиболее корректно подходить для терапии в каждом конкретном случае – это такая глобальная идея-фикс всей международной фарминдустрии. До глобального прорыва на этом поле далеко, однако новые подходы в терапии всё-таки появляются, как и средства для их реализации.

«Внушают определенный оптимизм достижения противоопухолевой терапии. Если раньше метастатическая меланома была абсолютно смертельной болезнью, буквально несколько лет назад, то сейчас до 40 % пациентов с метастатической меланомой имеют шанс пережить пятилетний рубеж. Излечиться - нет. Все метастатические раки – это хронические болезни, многие из них смертельны, но многие из них, например, рак молочной железы, рак толстой кишки, меланому можно лечить очень и очень долго. Люди с этими заболеваниями живут десятки лет, мы даже можем не знать, что они у них есть, потому что об этом не принято говорить, – рассуждает главный онколог. – Не назову точный год, но 6-7 лет назад появились препараты, которые меняют отношение к метастатической патологии, иммунобиологические препараты, которые воздействуют на опухоль через активацию имунных реакций организма».

Эти препараты на протяжении нескольких лет приобретаются для онкобольных за счет государства. Однако, признает Кирилл Баринов, модель снабжения нельзя назвать идеально сбалансированной, при которой необходимые для каждого пациента препараты доступны. Каждый новый препарат, который поступает на рынок, должен быть испытан, оценен и рекомендован, прежде, чем будет включен в систему закупки за бюджетные средства. Шанс получить инновационное лекарство до его официального вывода на рынок госзакупок предоставляют программы клинических исследований в сфере онкологии. Да, они проводятся и в России в соответствии со всеми международными стандартами.

Однако, как напоминает главный онколог области, наиболее грамотное отношение к собственному здоровью подразумевает профилактику злокачественных новообразований. Рекомендации настолько просты и очевидны, что в их действенность сложно поверить. Однако это необходимо принять.

«Чтобы снизить эти риски, нужно ограничить пребывание на солнце под прямыми лучами, особенно в пики солнечной активности: с 10 до 16 часов. Если вы настроены загорать, то загорать нужно, используя тенты и зонтики, то есть рассеянный солнечный свет. В любом случае необходимо использовать защитные крема, причем с максимальным уровнем UV–протекции. Солярий создаёт всё те же риски, поэтому рекомендуется избегать этих процедур», – комментирует Кирилл Баринов.

Кстати, еще одним источником UV­- излучения в повседневной жизни являются лампы, которые используются в салонах красоты для закрепления эффекта гель-лака или его более совершенных аналогов. Врач дерматовенеролог Наталья Юдкина из Центра специализированных видов медпомощи рекомендует наладить определенный ритм для использования этой процедуры, то есть не прибегать к ней слишком часто.

Текст: Мария Пустовая