Конфликт по поводу вырубки деревьев ради тротуара на ул. Чапаева рискует стать типовой моделью общения городских властей со всеми заинтересованными сторонами, когда дело касается зеленых насаждений. В этом вопросе почти никогда не бывает единого мнения, и «на помощь» горадминистрации всегда приходят те, кто боится жить под разросшимся деревом или ему надоело ходить по дороге вместо тротуара. Другое дело, что всё это свидетельствует о непрофессионализме чиновников, которые раз в 10 лет заглядывают на конкретную улицу, пытаясь навести порядок. Первые попытки «благоустройства» — в 2012–2013 гг., когда были фактически остолбованы все многолетние деревья на Чапаева от проспекта Мира до Каштановой аллеи. Большинство этой остолбовки не пережило. Собственно, их теперь и стремится убрать отдел охраны окружающей среды под руководством Юрия Егорова — выходца из коммунальной сферы города Красноярска. Второй раз — когда прокуратура обязала городские власти обустроить новые тротуары.

Сейчас на ул. Чапаева растет 33 дерева. 16 из них собираются вырубить, 12 — подвергнуть жесткой обрезке, после которой они медленно будут гибнуть. В ходе рабочей встречи, состоявшейся в четверг 12 июля, выяснилось, что деревья на этой улице уже заранее объявлены городскими властями больными, хотя вопрос их вырубки встал именно из-за тротуара.

Совещание началось с театрального жеста чиновников, якобы доказывающего опасность практически любых деревьев. Сотрудник отдела охраны окружающей среды демонстративно оторвал внушительный пласт коры от ствола клена, имеющего более 2 метров в обхвате. При этом нижняя часть клена у пересечения улицы Чапаева и проспекта Мира и выпирающие корни со стороны бордюра уже были обнажены и подозрительно повреждены чем-то острым. Действие вызвало возмущение в рядах экологов.

— Я думаю, что это ни на что уже не влияет, — отрезал сотрудник горадминистрации, настроенный решительно и в каждом таком почтенном дереве видящий угрозу для бюджета.

Пожилая жительница дома на Чапаева, 2 высказалась за обрезку, однако дерево ей всё равно необходимо, потому что защищает от шума и выхлопных газов.

— Если вы хорошие специалисты, то можно же и тротуар сделать, и как-то это дерево обойти. Вы светлогорскую дорогу как изуродовали! Это же вообще страх божий! Сколько подписывали петиции, но нас не слышат и не хотят слышать, — заключила жительница, а чиновники зашептались о стволовой гнили.

— Это больное старое дерево, оно не проживет. Точно упадет — хорошо, если без жертв! Может, завтра или через неделю. У него комлевая гниль, — безапелляционно заявил исполняющий обязанности председателя комитета городского хозяйства Игорь Билич, который часть своего трудового стажа приобрел в ЖКХ Мурманска.

— Но оно же не больное, просто старое! А сухих деревьев между прочим очень много в городе. Их убирать наши власти не торопятся! — зашумели присутствующие

— А гниль — это не болезнь? — ловко парировал Билич.

— Когда мы говорим о дереве «старое, больное», давайте мы будем смотреть с точки зрения полезности. Когда нет деревьев, на улице невозможно жить. В жару вы ходите по теневой стороне. В тени от дома, когда воздух прогревается до + 33 градусов, всё равно жарко. А вот в тени дерева — нет. Вам как хозяйственнику асфальт часто приходится менять? Он же портится от перепада температур в том числе. Пока у нас были аллеи, наши дороги сохранялись дольше. Как только вырубили, асфальт пошел волнами и начал трескаться, — озвучила мнение сопредседатель и координатор отделения экологической организации «Экозащита!» Александра Королева. — Эксперты группы «Аллеи Калининградской области» могут рассказать про снижение температуры воздуха, увеличение влажности, ионизацию, кислород, фитонциды, биоразнообразие в городе, птиц, которые живут здесь...

— Вы готовы застраховать гражданскую ответственность, если дерево упадет? — резко оборвал речь Королевой Билич.

— Я всегда за деревья, — выступила еще одна жительница соседнего особняка. — Но у нас в марте на ул. Чапаева, 8 упало дерево, повалило пять столбов и упало на машину. Через 2 месяца еще одно. Обследуйте этот клен, он живой или больной? Если он здоровый, то я за то, чтобы дерево росло. Я требую экспертизу и не хочу, чтобы его спилили. Посмотрите, его каким-то воском уже облили.

— То есть вас ничто в мире не может убедить, что это дерево надо убрать? — казалось, Билича интересовали только конкретные деревья под спил, обозначенные в схеме от отдела благоустройства.

— Зачем меня убеждать? Я сама специалист. Это не моя задача, — парировала Александра Королева.

— А если оно упадет, с кого спрашивать? — жители продолжали добивать Игоря Билича вопросами.

— Я несу ответственность, если оно упадет. Нам же общественность не дает его спиливать... Если не вдаваться в казуистику и демагогию, то это дерево в скором времени упадет. Готовы ли вы поставить сюда ребенка под дерево? — Билич начал давить на экологов и сторонников деревьев.

— Я готов сюда поставить свою дочку, — тут же отозвался один из защитников деревьев и активист Андрей Власов.

— Есть ли у вас заключение лесопатолога по данному дереву? — вступил в дискуссию глава калининградского отделения экологической организации «Зеленый фронт» Олег Иванов.

— Ну как нету, вот Рослесозащита только что сказала, когда вас не было…

Накал дискуссии возрастал, поскольку ни один из присутствующих не мог четко сказать, какова степень поражения так называемой гнилью этого клена и так ли он опасен, как упорствует Билич. В итоге он пригрозил Олегу Иванову из «Зеленого фронта» завершить дискуссию, если на него продолжат наседать жители и общественники, которым необходимо было заключение профессиональной лесопатологической экспертизы, а не только визуальный осмотр и уже готовый приговор городской комиссии, выдававшей пачками акты о необходимости вырубки.

— Вы хотите перестраховаться, — бросил Олег Иванов.

— Однозначной экспертизы не существует, — парировал Билич. — То, что устроит одних, не устроит других. Мы пригласим специалиста из Рослесозащиты, и он напишет бумагу, что это дерево, с высокой долей вероятности, упадет. Вас это заранее не устроит. Какие бы приборы ни купили, его уже поздно лечить. Я не хочу уголовной ответственности. Мы делаем экспертизу, но вы ее не признаете. Что бы мы ни предложили, это будет оспорено. Вы предложите методику экспертизы, и я ей буду следовать.

По словам заместителя директора филиала ФГУ «Рослесозащита» «Центр защиты леса» Андрея Мокрушина, нагрузки на дерево в городе сейчас почти никто не определяет, так как перед структурой не стоят такие задачи. При этом до 2012–2013 гг. Рослесозащита действительно выполняла обследования деревьев по заказу горадминистрации, однако затем изменились правила выдачи порубочных билетов и в городе началась настоящая вакханалия неконтролируемых обрезок без всякой иной возможности лечения и спасения ценных деревьев.

— Этот клен в четвертой категории состояния по кроне. В свое время у него спилили крону. Условно она сейчас сформирована вторичными побегами. По всему стволу идет стволовая гниль. Плюс комлевая гниль выходит наружу. С учетом того, что корневая часть идет наверх, подрывает весь тротуар и крона большая сформирована, оно может упасть. Но никто не может сказать, когда именно упадет. В данный момент понятно, что оно может упасть в любой момент. То же самое будет написано в бумаге. Можно забуриться с помощью резистографа, можно прибором «Арботом» обследовать структуру древесины или буром определить, что внутри и насколько оно глубоко, — озвучил свой вердикт Андрей Мокрушин.

— Гниль небольшая, и парусность невелика, чтобы это послужило причиной падения. Масса небольшая, и здесь надо определяться со статикой. Вот если бы можно было определить, что здесь под асфальтом и что тут под тротуаром с корнями, тогда можно дать полное заключение, — возразила Александра Королева.

— Если такие вещи делать на каждое дерево..., — парировал Мокрушин, намекая на стоимость работ и время. Его ответ развеял все сомнения в том, что здоровье деревьев никому из государственных служб не интересно, и заниматься ими можно только за большие деньги. — 2100 руб. в час без приборов. Однако без приборов обследование будет фактически дублировать выводы комиссии по учету и вырубке.

— Необходимо включить в бюджеты расходы на диагностику деревьев. Второе — выделение средств на посадки. Извините, сажать 60 кустов взамен 2–3 тысяч вырубленных деревьев — это просто издевательство. Все вы знаете, что компенсационные деньги уходят неизвестно куда, — отметила социолог Анна Алимпиева.

— Вы говорите, экспертиза…, — тихо возразил начальник управления благоустройства и экологии администрации Калининграда Юрий Егоров. — Помните историю с Южным парком в начале года? Раньше было 100 деревьев на спил, теперь еще дали заключение, что 360.

Но его слова потонули в общем шуме.

— И что от парка останется? Вам строительство там нужно? — возмутились присутствовавшие общественники.

Вопрос был оставлен без ответа. По мере разгорания дискуссии становилось понятно одно: чиновники пришли с уже готовым решением спилить всё, что мешает хозяйственной деятельности и проекту «идеального» в их понимании тротуара.

Это подтвердилось и при обсуждении минимальной ширины тротуаров. По мнению городских властей, невозможно и отремонтировать тротуар, и оставить деревья. От искусственной подсыпки и подъемов Игорь Билич тоже отказался, сославшись на проектировщиков, которые не могут переделывать изначальный проект. Кроме того, в администрации отсутствуют специалисты, согласные сделать ремонт по европейским стандартам.

По убеждению Билича, проход по стандарту должен быть 1,5 метра. В меньшем исполнении тротуар якобы не примет комиссия и 8 проверяющих инстанций: если меньше 1,5 метра, то не пройдет коляска. При этом те же СНИПы предусматривают минимальную ширину однополосной пешеходной дорожки ровно 1 метр на улицах, где небольшой трафик. Касательно спасения корней уже взрослых деревьев, в соответствии с современными технологиями, может быть предусмотрена подсыпка щепой или мелкой галькой с полиуретаном, а также укрытие корней специальной решеткой. По такому приствольному покрытию можно ходить, оно водопроницаемо. В этом случае бордюр вокруг приствольного пространства не ставится, чтобы не калечить корни и не снижать устойчивость дерева. Высотная отметка тротуара искусственно повышается в месте приствольных наростов, а потом спускается на обычный уровень. Все озвученные общественниками решения абсолютно жизнеспособны и реальны, ведь главное — это стремление сохранить красоту и уникальность исторического района.

Член рабочей группы при комитете городского хозяйства Мария Лагутинская также предложила организовать одностороннее движение на всей ул. Чапаева целиком от проспекта Мира, чтобы была возможность предусмотреть расширение тротуара. Еще одно решение: отодвинуть заборы собственников участков на ул. Чапаева, которые выходят за границы красной линии.

Однако затем чиновники в лице Юрия Егорова вспомнили еще один «козырь» — канализационный коллектор, над которым якобы нельзя сажать деревья. Однако, следуя этой логике, большую часть деревьев Калининграда просто следует спилить, так как они оказались над немецкими работающими коммуникациями.

В течение рабочей встречи активист группы общественников «Союз граждан «Наш регион» Ярослав Воловик неоднократно напоминал об обещании главы горсовета Андрея Кропоткина высаживать три крупных саженца взамен каждого из 14 взрослых деревьев, которые администрация уже приговорила к вырубке. Однако слова Кропоткина, не закрепленные документально и тем более не отраженные в бюджетных ассигнованиях на 2018–2019 гг., не возымели должного эффекта на жителей, общественников и специалистов.

Пока что проект нового тротуара за 3,7 миллиона рублей не предусматривает ни парковочные карманы, ни подготовленные места для компенсационного озеленения, ни новую схему дорожного движения, ни установку знаков, ни возвращение заборов придомовых территорий на границы красных линий. Хотя одну часть тротуара уже начали делать и вместо новых саженцев установили бетонные полусферы, препятствующие заезду машин на тротуар.

Присутствующие члены рабочей группы договорились предметно посмотреть проект тротуаров. Кроме того, без обследования всех деревьев невозможно определять степень их опасности или ценности. Для этого необходимо объявить конкурс и закладывать в бюджет необходимые средства на определенное количество деревьев.

«Увы, другой Рослесозащиты у нас нет. Получается, выбора [между экспертизами] никакого, ибо мы на «острове». Иностранных специалистов приглашать никто не станет. Но не обязательно соглашаться: любую экспертизу можно оспорить в суде. Больные деревья у нас [образовались] по причине отсутствия ухода. Весь уход последние 20 лет заключается в обрезке и ликвидации, никаких других статей в городских бюджетах теперь нет. Несмотря на все наши усилия, начиная с митингов и дутого моратория, взаимоотношения у наших властей с деревьями только одни — деревья мешают хозяйственной деятельности — убрать. Честно говоря, не знаю, что с этим делать. Вот, взамен уволенного Владимира Машкова пришел Билич, закаленный чиновник, который даже слушать не желает про полезности дерева. У него одна песня: «Кто будет отвечать, если оно упадет?» — прокомментировала неутешительные итоги выездного совещания рабочей группы координатор отделения «Экозащиты!» Александра Королева.

«Общественники выдвигают справедливые требования об экспертизе, которая будет всех устраивать. Мы изыщем средства на полноразмерную диагностику с резистометром одного конкретного клена и попробуем найти устраивающий всех метод экспертизы. Хочется и сохранить, но многие высказывают опасения. Деревья, очевидно, представляют опасность, и тут уже другой вопрос встает — компенсационных посадок. В конечном счете всё упирается в деньги», — заявил Игорь Билич в завершение рабочей встречи.

Последней точкой выездного совещания стал клен на ул. Чапаева, 34, уже пострадавший на прошлой неделе от несимметричной обрезки. Дерево имеет наклон в противоположную сторону — к дому № 37, жители которого уже неоднократно просили спилить практически последнее взрослое дерево на этой части улицы. Спасти дерево не удалось. Однако при более предметной беседе с общественниками и специалистами жители единогласно высказались за высадки новых молодых саженцев. Однако уже уложенный в этой части тротуар демонстрировал принцип «бетонных джунглей», в которых уже ничто не напомнит о прежнем городе-саде.

Текст: Анна ПЛАСИЧУК